Тромб

Глава 5. НА ГРАНИ ФОЛА.

В работе партийных органов неукоснительно практиковалась чёткая система контроля вышестоящих над нижестоящими. В среде партработников это называлось "закон курятника", т.е. те, кто сидит на верху, постоянно гадит на тех, кто находится внизу. Райкомы партии контролировались городским, который, в свою очередь, был под колпаком у областного и так далее. Нас, горкомовцев, опекал представитель обкома партии Борис Петрушин. Личность, следует подчеркнуть, весьма неординарная. Разумный мужик, способный журналист, он даже какое-то время был помощником первого секретаря обкома партии. По характеристике моих коллег - малопьющий. Подобные люди сколько ни выпивают, им всё равно мало. Это своё пагубное пристрастие он, как эстафету, пронёс по всей своей жизни. Она же его впоследствии и погубила. Поблуждав по кабинетам горкома, увидел меня : -ну что, влился в коллектив? А обмывать назначение? Это означало - очередной раз готовь угощение. Закупил всё необходимое. С приятелем договорился о машине на вечер. Заехали в какой-то тихий переулок, стали угощаться... Один тост, второй, третий. -Одну минутку, схожу по нужде, Петрушин открывает дверцу и уходит в ночную пургу. Проходит время. Высокого гостя всё нет. Обеспокоенные, идём искать. Находим по следам на мокром снегу. Стоит, бедолага, держится за дерево, боится отпустить, чтобы не свалиться на землю. Заводим в машину. И только здесь замечаем, что он без туфель. Потерял где-то по дороге. Палкой прощупываем следы и таки находим злополучную обувь. -Ну, что, едем по домам? Какое там по домам! У нашего гостя открывается второе дыхание и они желают ехать не домой, а к бабам. Какие бабы? Да и где их взять в такое время? Уже 2 часа ночи!
Хочу, и всё тут. Киваю водителю : вези домой! Ублажать начальство выпивкой - куда ещё ни шло, но развозить их по злачным местам? Не дождётесь!
Привозим нашего красавца домой, ставим лицом к двери родной квартиры....
- А баба симпатичная? - сморкается в съехавший на бок галстук, поправляет всклокоченные волосы. С мокрых туфель на полу растекается грязная лужица. Нажимаю на звонок, быстренько отхожу в сторону. Мгновенно распахивается дверь (вроде бы стояла за ней) и пред нами предстаёт, как привидение, разъярённая супруга, в халате, тапочках, бегудях на голове...
Следует немая сцена. От удивления и неожиданности шеф захлебнулся собственной слюной: - во, а ты, сука, как сюда попала? Не врубился, бедолага, что приехал к себе домой. Реакция на вопрос-оскорбление незамедлительная: град пощёчин, цепкая рука хватает блудного супруга за шиворот, бесцеремонно втаскивает в квартиру.
По дороге одолевают грустные мысли : всё, доигрался. Такие фокусы не прощаются. Выгонят с работы в три счёта! Как говорят - без суда и следствия. 
На удивление происшествие осталось без последствий. Не иначе, проспавшись, обкомовец подчистую запамятовал об инциденте.
Мне не один раз приходилось встречаться с этим человеком, и всегда после общения с ним в душе надолго оставалось чувство гадливости и отвращения. Скольким людям он поломал карьеру, принёс горя. С ним постоянно надо было быть настороже и ожидать любую пакость. Приведу всего один пример. В те времена директором клуба одного из закрытых предприятий работала очень красивая женщина. Петрушин на неё давно глаз положил, да она его и на пушечный выстрел к себе не подпускала. Кто-то настрочил на неё грязную анонимку. Дескать ведёт себя недостойным образом, устраивает пьянки на рабочем месте и прочее такое. Поехал он разбираться. Ну и конечно отыгрался - как сам хотел. Шантажом и угрозами склонил к сожительству, заставил бросить семью. В общем довёл её до такого состояния, что она повесилась. Врачам удалось её спасти, но инвалидом осталась навсегда.

...Одной из многочисленных привилегий партработников была возможность отдохнуть в элитных цэковских санаториях и домах отдыхах, в изобилии разбросанных по лучшим местам Кавказа, Крыма, да и всей страны. 
Мне была предложена путёвка в дом отдыха "Солнечный", расположенный в прекрасном месте на берегу Чёрного моря рядом с Гаграми. Раньше там находилось одно из излюбленных мест отдыха Сталина-дача на Холодной речке. Когда в аэропорту уже заканчивалась регистрация билетов и я вместе с пассажирами пошёл на посадку в самолёт, подъехала обкомовская машина и из неё, пошатываясь, вылезли два человека. Уже крепко выпившие - Петрушин со своим закадычным другом - собутыльником. Обрадовались, увидев меня. 
- Куда собрался ехать?
На отдых, вестимо, - шутливо отвечаю. - А куда? - В дом отдыха "Солнечный". - Ну и мы туда же. Я был, что называется, в шоке. Подобная перспектива мне никак не улыбалась. Но отступать было уже поздно.
Прилетели в Адлер поздно вечером. Таксисты, услышав что ехать в такое место, откуда надо возвращаться порожняком, наотрез отказывались нас везти. Пришлось обратиться к испытанному методу - купить для диспетчера коробку шоколадных конфет. 
- Давай я сам вручу, обкомовец потянул коробку к себе. По закону подлости она выскальзывает из рук и её содержимое оказывается на грязном полу. - Ну вот, - начал было я возмущаться.
- Спокойно, не волнуйся, Петрушин сгрёб конфеты в коробку, пристроил ленточку и понёс подарок в диспетчерскую. Машину нам всё же дали, но представляю, сколько "благодарных" слов было высказано в наш адрес.
По прибытию на место вдруг выясняется, что мои земляки забыли дома все свои документы. Еле удалось уговорить администратора их поселить.
В номере, в котором их поселили, по соседству проживал красивый седовласый узбек лет 75 с большой орденской колодкой на полгруди. Утром в коридоре встречает он меня и говорит рассержено и с такой обидой: -слушай, дорогой, ну и жизнерадостных ты привёз друзей! Прихожу в свой номер после вечерней прогулки, а они на моей кровати разложили газету, на ней рыба вяленная, водка, коньяк, - выпивают значит. Говорят мне, профессору университета, заслуженному человеку: - иди, старый пердун, с нами выпей за знакомство. Мне после инфаркта пить нельзя, я вежливо отказываюсь, а они всё нахальнее становятся.
- Дед, как тебя зовут, спрашивают.
- Кинджаб, говорю.
Через некоторое время: - кинжал, давай дерябнем!
- Я молчу.
- Тутанхамон, давай шваркнем!
- Молчу.
- Татаро-монгольское иго, давай вздрогнем!
Я всё терпел, но когда он мне заявил: - сынок, давай заложим за воротник, -этого вынести уже не мог. У меня младший сын старше его, а он меня "сынком" называет. Совсем разволновался, в холле всю ночь в кресле просидел. Хоть ты их уйми... Но их унять уже не было никакой возможности. 20 дней (из 24-х) они не выходили из своего номера, пока не "прикончили" все привезённые с собой запасы спиртного.
В конце отдыха сосед по столу рассказал, что мои земляки вышли из добровольного заточения и посетили столовую. - "Пока ложку ко рту поднесут - она пустая, так руки трясутся. Тогда они к тарелке как собаки припали - и хлебают, хлебают..."
Выход "в свет" для них не прошел бесследно. Как он впоследствии сам рассказывал, "утомлённый боржомом" Петрушин прилёг в коридоре на ковровую дорожку и уснул мертвецким сном. Перепуганные медсёстры долго его будили, затем грешным делом подумали, что умер, и вызвали милицию. В морге он благополучно проспался и с тяжёлого похмелья устроил грандиозный скандал. Местного сторожа едва кондрашка не хватила. А на морской пляж я всё-таки их сводил. Один раз.

Свободный полёт >>

<< Обкатка